
Продолжаем открывать неизвестную Москву вместе с Радио «Комсомольская правда»
Дом Ахматовой на Ордынке: под «элитным» фасадом прячется старинный особняк, а лестница в квартире помнит Достоевского
Андреассен:
— Здравствуйте. «Таинственная Москва» снова с вами. Приготовили мы для вас очередной сюрприз. Мы – это я, Наталия Андреассен, ведущая этой рубрики, иАлександр Мишин, историк-библиофил и гид Общества пеших прогулок «МоскваХод». Александр, здравствуйте.
Мишин:
— Добрый день, уважаемые слушатели.
Андреассен:
— Куда сводим сегодня людей?
Мишин:
— Большая Ордынка, дом 17.
Андреассен:
— Это ж легендарная Ордынка Ахматовой!
Мишин:
— Да. Но оказалось, что у этого дома в высшей степени выражено двойничество. Дело в том, что, когда мы с вами подходим к этому дому, мы видим некое противоречие. Что я имею в виду? Старая середина – несомненно XIX века, если не старше, ворота. И очень советский, я бы даже сказал – конструктивистский дом. С остренькими, характерными для этой эпохи балкончиками. Ну и думаешь: хорошо, старый дом снесли, а ворота оставили. Советская власть всегда была непоследовательна. Слава Богу, много чего собиралась снести, но не все снесла. Но нет, тут надо копать глубже.
Андреассен:
— В подвалы?
Мишин:
— Тут даже не подвалы, а целые этажи, целый дом, целая усадьба была просто накрыта кожухом!
Андреассен:
— Как, этот современный дом — на самом деле усадьба?
Мишин:
— Да. Это усадьба XVIII-XIX веков, не снесенная, а прооперированная. Это дом-шкатулка или, хотите, дом-матрешка. Когда снимаешь верхний слой, оказывается, еще и еще. В Москве очень много домов, которые прооперированы были три, четыре, пять раз. Некоторые ранние палаты XVII века, например, попали полностью внутрь некоторых современных и не очень зданий. В этом смысле Москва очень неохотно и не сразу отдает свои секреты. Да, легендарная Ордынка связана с именем замечательной Анны Андреевны Ахматовой, которая в веселом, беспокойном семействе Виктора Ефимовича Ардова и подруги, собственно, через Нину Антоновну Ольшевскую, замечательного педагога театрального и актрису, пришла к ним и 30 лет почти, примерно с 1938 по 1966 год, по полгода проживала в Москве. Хотя в Петербурге ей есть где жить, но с этими людьми ей гораздо ближе, гораздо теплее. Она получает здесь то внимание, которое она не имеет в Ленинграде. Ну и потом, это молодость, которая ее здесь окружала, это Алексей Баталов, которого она очень любила, — я думаю, относилась как к сыну.
Андреассен:
— Она даже в его комнатке жила. Говорят, крошечная совершенно комнатка.
Мишин:
— Совершенно верно. В этом доме жили два брата – Борис и Михаил Ардовы. Михаи -, слава Богу, живой, протоиерей Ардов. Дочь покойного Бориса Ардова — всем сейчас известная актриса Анна Ардова. Это все одна семья. Кстати, надо сказать, что вот-вот, я думаю, в ближайший год тут все-таки откроется музей. Мне удалось в 90-е годы внутри этой квартиры побывать. Очень нестандартная квартира для нестандартной семьи. И уже в квартире Ардовых открывался момент двойничества дома.
 Кто бы мог подумать, что под современным «кожухом» дома, где жила Ахматова, кроется старинный особняк?..
 Кто бы мог подумать, что под современным «кожухом» дома, где жила Ахматова, кроется старинный особняк?..
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Андреассен:
— В чем же?
Мишин:
— Дело в том, что той усадьбой до конца своей жизни, до 1865 года, владела родная тетка Достоевского – Александра Федоровна Куманина, родная сестра старшей, сестра матери Федора Михайловича. Она была богата. А семья матери Достоевского была бедна. Более того, у тетки богатой не было своих детей. Когда родители умерли, то двух младших сестер Федора Михайловича она забрала, воспитала, дала им прекрасное приданое – каждой по 25 тысяч рублей. И Федор Михайлович в этот дом неоднократно приезжал и со своей второй женой Анной Григорьевной. Он вообще Москву свою ей показывал. Надо уже давно говорить о том, что есть не только Петербург Достоевского, но и Москва.
Так вот, эта усадьба не была снесена. А в 30-е годы ее прооперировали и накрыли, как мы говорили ранее. И в квартире Ардовых, в угловой комнате, есть примыкание флигеля к основной части этой усадьбы. Там есть ступеньки внутри квартиры. И они помнят Достоевского. Эти ступеньки появляются в романе «Идиот». Когда князь Мышкин впервые идет по холодному, нетопленному дому Парфена Рогожина, темнота, зеркала, а ему, чтобы перейти из одного зала в другой, надо подняться и опуститься по ступенькам. Так вот, эти то ступеньки из квартиры Ардовых, из дома тетки.
Андреассен:
— Ахматова это как-то отметила в сихах?
Мишин:
— Я думаю, что Анна Андреевна не знала о том, что Достоевский имеет отношение к этому месту. Иначе бы ей это очень-очень понравилось.
Ахматова впитывала Москву именно вот через тех людей, которые приходили к Ардовым. Не зря Борис Леонидович Пастернак, который искренне любил и творчество, и саму Анну Андреевну, живший неподалеку, в Лаврушинском переулке, назвал это «Станция Ахматовка». В последние годы жизни люди перестали бояться, наступила оттепель, и они все хотели, и поэты, и не поэты, выразить почтение Анне Андреевне. Поэтому к ней просто записывались на прием. И тогда у Ахматовой появились «пластинки».
Андреассен:
— Как понять?
Мишин:
— Она рассказывала часто одни и те же истории разным людям. И вот те, кто слышали эти истории постоянно, их стали называть «пластинками». Люди не очень знакомы, о чем с ними беседуют, поэтому Ахматовой надо было подталкивать их к общению. Поэтому какая-то история и вбрасывалась по ходу разговора.
Андреассен:
— И что же, она прямо вот в этой квартире со всеми своими поклонниками встречалась? А хозяева на это как смотрели?
Мишин:
— Ой, я хочу процитировать замечательную подругу, маленькая цитата, Эмма Григорьевна Герштейн, всем рекомендую ее воспоминания поразительные. Цитирую: «Дом Ардовых напоминает проходной двор. Тут и соавторы Виктора Ефимовича, пишущие для эстрады, и подруги Нины – актрисы со своими заботами, и гурьба школьных товарищей Миши и Бориса Ардова. Все это приходит и уходит, ночует, уезжает в другой город, сваливается на голову без предупреждения. И даже портниха из соседней квартиры заходит со своими клиентами в столовую Ардовых для примерки перед большим зеркалом».
Андреассен:
— Сочно! Прямо видны эти картинки.
Мишин:
— Даже вспоминается какая-то южная молодость Анны Андреевны. Она же выросла в Евпатории. Это сейчас у нас загар принят, а тогда бледность могильная была как раз красотой. Но у Ахматовой все было наоборот. Она хулиганка, она облезала, она купалась в море до одурения. Когда она была еще тоненькая и гибкая, она пятками доставала затылок. Так она сгибалась! А что она устраивала в начале 20-х годов? Никакие лифты не работали. Писательский дом на Невском – перепрыгнем туда на секундочку — она выходила на уровне пятого этажа из окна и шла по фасаду, по узкому двадцатисантиметровому парапету к соседнему окну.
Андреассен:
— Голова кружится даже от вашего рассказа.
 У дома , где жила Ахматова, поставлен памятник ей — сделанный с портрета Модильяни.
 У дома , где жила Ахматова, поставлен памятник ей — сделанный с портрета Модильяни.
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Мишин:
— И люди стояли на Невском, смотрели на нее и думали: упадет – не упадет? Не упала. Слава богу, прожила свою большую жизнь — 76 лет. Я думаю, что этот музей, который в этой квартире должен состояться, он, конечно, будет очень нужен Москве. Он так естественен. Потому что с Замоскворечьем, вообще с городом, связано у Анны Андреевны очень многое. И то, что в стихах отразилось, отразилось в ее письмах и записках.
Андреассен:
— Я себе записала: «Все в Москве пропитано стихами, рифмами проколото насквозь». Написала она, будучи здесь, в этой квартире, о которой мы говорим. А вы, когда там были, видели ли внутри какие-то намеки на то, что это был особняк?
Мишин:
— Нет. Этого уже нет.
Андреассен:
— То есть, «пластика» сделана и изнутри, и снаружи?
Мишин:
— Да, конечно. То есть скелет остался, но его капитально перелопатили. Там не осталось каких-то… Может быть, где-то могут открыть, если будет реставрация, хотя дом жилой. И жилье — элитное.
Андреассен:
— И все это можно посмотреть своими глазами, если вы в ближайшие буквально выходные отправитесь на экскурсию, хоть эту, хоть какую-то другую — выбирайте сами на сайте «МоскваХода»! И остается пожелать вам приятной прогулки. С вами были мы – Александр Мишин и Наталья Андреассен. Встретимся через неделю. Пока.
Наталья Андреассен
Источник: msk.kp.ru
 
				